Первым спектаклем на сегодняшний день был спектакль Школы Драматического Искусства "Мцыри".

Собственно театр оправдал своё название - в этом спектакле можно увидеть потрясающе подготовленных актёров. роль мцыри исполняют сразу три молодых актёра, которые 80 минут с безумным напряжением несут текст, буквально по слову выдавливая его из себя. Всё это вкупе со сложнейшей пластикой, где смешаны и восточные боевые искусства, и модерн, и упражнения по сцен.движению. Они работают с предметом - с палками, с серпами. Они работают с голосом - то шепчут, то испускают слова воплями, то пропевают их. Они в прекрасной физической и актёрской форме.

Не могу забыть сцену, где Мцыри сидит спиной к зрительному залу, медленно практически выстанывает стих Лермонтова и играет... играет спиной. То сгорбливается, то сводит лопатки, то разводит их, и они становятся похожи на лапы какого-то животного. И эта сцена длинная, дольше пяти минут, если не минут восемь, и глаз нельзя оторвать от этой напряжённой спины.

В этом спектакле обалденный вокал. Песнопения завораживают - актёры поют православные распевы на грузинский мотив, каноны... Всё под аккомпанемент литавры и виолончели. Девушки танцуют с теми же палками и серпами.

Но всё это совершенно невозможно выносить на протяжении целых 80 минут. Устаёшь уже за первые минут 40, потому что редкая динамика чередуется с практически статикой, эффектные сцены сменяются длительными "соло" Мцыыри, когда он всё так же по слову, по фразе несёт текст. Фразы сливаются, не воспринимаются, и, кажется, перед актёрами даже не стояло такой задачи - донести до зрителя текст. Этот спектакль - как длительный актёрский тренинг, где и тренинг тела, и голоса.

Смотри, зритель! Перед тобой идеальный артист. Школа как всегда на высоте и в неизменных традициях Васильева. Я была очень рада, посетив их спектакль. Некоторые безумно красивые сцены останутся в моей памяти надолго.


Второй сегоднняшний спектакль - уличное представление театра из Польши "Сальто-Мортале". Зритель был так возбуждён перспективой халявного зрелища, что начал стекаться более чем за час до начала. Мне повезло пробраться в первый ряд, где прямо перед грядой зрителей сновал улыбчивый поляк, расставляя рояли.

В этой постановке задействовано шесть роялей на крупных колёсиках. Спектакль был посвящён теме разрушения культурных ценностей и глумления над ними. 12 клоунов в чёрных драных одеждах, с раскраской бывалых рок-певцов и такими же причёсками (актриса с огненным ёжиком, клоун с ирокезом) с кайфом и зверским наслаждением глумятся над роялями.

Клоун в полосатом костюме и белым гримом на страшной морде пытается ногами закрыть раскрывающиеся крышки роялей, топчется по ним, прыгает с одного на другой. Крышка одного из инструментов отлетает, тогда хромой клоун в котелке, начальник полоумных циркачей, даёт сигнал - его подчинённые отламывают крышки окончательно и уносят. Циркачи бьют кулаками по выломанным клавишам, лупят цепями, катаются на них, как на конях, залезают в роялево нутро, хватают струны и нещадно их дерут - тянут руками, пока они не лопаются с жалобным звоном. Из роялей летят перья, развратные клоунессы хохочут и пляшут бесовские танцы. Когда же клоунам надоело рвать струны, они начинают эти рояли катать по сцене. Они кружат, съезжаются к центру и опять кружат, в нутро рояля залезают клоунессы, им тоже охота покататься. Тогда инструменты ставят на дыбы и демонстрируют его искорёженные внутренности, в которых извиваются пошлые девицы, натягивая остатки струн.

Это глумление жутко и изумительно. Оно захватывает, как камлание, и ужасает, как убийство. Когда же инструменты уже истасканы до невозможности, начальник объявляет начало номера "Сальто-мортале". Клоуны забираются скопом в рояль, после чего на одну клоунессу, миниатюрную балеринку в белом платьице, накидывают петлю - тяни, тащи гогочущую толпу. Девица тянет, пытается, но даже на метр сдвинуть тяжеленную махину не в её силах. Тогда начальник цирка просто стреляет в неё из пистолета. Стоит же одному из циркачей возразить, как несколько пуль чуть не впиваются ему в ноги, так что ему приходится скакать через собственный кнут, которым он погонял разгульное действо.

Представление начинается - богатырского роста клоун, похожий на смесь байкера и дет-металлиста, с выбеленным лицом показывает дешёвые фокусы, вызывая в помощники одного из коллег-клоунов. А рояли тем временем лишают ножек и укладывают друг на друга, строя из них подобие лестницы. В нутро каждого рояля укладывают каждого партнёра нынешнего фокусника, кого уговорами, кого гипнозом, а кого силой. Кто-то брыкается, рыжая девица цепляется за ноги фокусника, а белая балеринка, получив от него красный полу-надутый шарик уходит в рояль сама. Лестница из роялей оказалась построена на трупах глумящихся фигляров, а начальник в котелке, запугав фокусника до того, что тот съёжился от страха, усаживается на произведение рук своих.

А после затемнения на лестницу выбегает мальчишка с мячиком. Жизнь вошла в серую колею - тётка таскает кошёлки с продуктами домой, наркоты сидят на лестничной площадке, а уборщица драит ступеньки шваброй. И никому невдомёк, по чему они топчутся ногами. Только мальчуган вдруг открывает крышку одного из роялей и тыкает в случайные клавиши - ему любопытно, такого он ещё не видал... Но тут же на площадке появляется мужик и сверлит пацана взглядом. Мальчик убегает, а дяденька пинком ноги закрывает крышку рояля. Нынче эта культура никому не нужна оказалась.

Представление мне показалось интересным и классно сделанным. Музыка, порой напоминающая смесь цирковой музыки с похоронным маршем, какофония рвущихся струн и расстроенных труб. И конечно самоотдача актёров. Хотелось бы завтра на обсуждении обсудить с режиссёром этого дела кое-какие надопонятые аспекты. Было бы очень круто, потому что некоторые метафоры я пока затрудняюсь трактовать. Но болящей спины и ноющих ног ради такого спектакля мне не жалко.

Замечу также, что ни один рояль не пострадал - это всё умелая бутафория.