Пятое письмо:

Избегай появляться неприбранным, с нестриженной головой и запущенной бородой, выставлять напоказ ненависть к серебру, стелить постель на голой земле, – словом, всего, что делается ради извращенного удовлетворения собственного тщеславия.

Будем делать все, чтобы жить лучше, чем толпа, а не наперекор толпе, иначе мы отпугнем от себя и обратим в бегство тех, кого хотим исправить. Из страха, что придется подражать нам во всем, они не пожелают подражать нам ни в чем – только этого мы и добьемся.

Шестое письмо:

Если душа видит свои недостатки, которых прежде не знала, это свидетельствует, что она обратилась к лучшему. Некоторых больных надо поздравлять и с тем, что они почувствовали себя больными.

Долог путь наставлений, краток и убедителен путь примеров.

Любое благо нам не на радость, если мы обладаем им в одиночку.

Седьмое письмо:

Возвращаюсь я более скупым, более честолюбивым, падким до роскоши и уж наверняка более жестоким и бесчеловечным: и все потому, что побыл среди людей.

"Но он занимался разбоем, убил человека". – Кто убил, сам заслужил того же. Но ты, несчастный, за какую вину должен смотреть на это? (речь о гладиаторских боях)

Дальше от народа пусть держится тот, в ком душа еще не окрепла и не стала стойкой в добре: такой легко переходит на сторону большинства.

Нельзя уподобляться злым оттого, что их много, нельзя ненавидеть многих оттого, что им не уподобляешься.

"Довольно с меня и немногих, довольно с меня и одного, довольно с меня и ни одного", – сказал тоже очень хорошо, кто бы он ни был.