Семнадцатое письмо:

Мудрость – заместительница богатства: она дает тебе все, что делает ненужным для тебя.

Нет разницы, положишь ты больного на деревянную кровать или же на золотую: куда его ни перенеси, он понесет с собою болезнь. Так же не имеет значения, окажется больная душа в бедности или в богатстве: ее порок всегда при ней.

Восемнадцатое письмо:

Больше стойкости в том, чтобы оставаться трезвым, когда весь народ перепился до рвоты, больше умеренности в том, чтобы, не смешиваясь со всеми, не выделяться и не составлять исключения и делать то же самое, что все, но иначе. Ведь праздничный день можно провести, и не предаваясь роскоши.

Только тот достоин бога, кто презрел богатства. Я не запрещаю тебе владеть ими, но хочу сделать так, чтобы ты владел ими без страха, а этого ты не достигнешь иначе, как убедившись, что можно счастливо жить и без них, и привыкнув смотреть на них как на нечто преходящее.

"Неумеренный гнев порождает безумие" (Эпикур)

Девятнадцатое письмо:

"Вершины сама их высота поражает громом". (Меценат)

Люди больше всего ненавидят тех, кому больше обязаны.

Дело не в том, что ты дал, а в том, кому дал.

Двадцатое письмо:

Не должно ли любить бедность за то одно, что она ясно показывает, кто нас любит?

Я и не говорю, что мудрый должен все время идти одинаковым шагом, – лишь бы он шел по одной дороге.

Ни одно действие не бывает ни прекрасно, ни безобразно само по себе: если оно совершается прекрасно - оно прекрасно, если безобразно - оно безобразно.

Низок же тот пошлый поклонник, который любит тело больше, чем душу; он к тому же и непостоянен, поскольку непостоянно то, что он любит. Стоит лишь отцвести телу, а тело-то он и любил, как он "упорхнет, улетая", посрамив все свои многословные обещания. А кто любит за высокие нравственные достоинства, тот остается верен всю жизнь, потому что он привязывается к чему-то постоянному.

Четырнадцатое письмо:

Я согласен, что нам от природы свойственна любовь к собственному телу, что мы должны беречь его, не отрицаю, что можно его и холить, но отрицаю, что нужно рабски ему служить.

Мы должны вести себя не так, словно обязаны жить ради своего тела, а так, словно не можем жить без него. Чрезмерная любовь к нему тревожит нас страхами, обременяет заботами, обрекает на позор. Кому слишком дорого тело, тому честность недорога.

Никогда мудрец не станет гневить власть имущих, – наоборот, он будет уклоняться от их гнева, как мореход от бури.

Один из залогов безопасности – в том, чтобы не стремиться к ней открыто: ведь от чего мы держимся дальше, то осуждаем.

Кто мудр, тот во всем смотрит на замысел, а не на исход.

"Тот более всех наслаждается богатством, кто меньше всех в богатствах нуждается" (кто-то из эпикурейцев)

Пятнадцатое письмо:

Много неприятного ждет тех, кто рьяно заботится о теле: во-первых, утомительные упражнения истощают ум и делают его неспособным к вниманию и к занятиям предметами более тонкими; во-вторых, обильная пища лишает его изощренности.

Шестнадцатое письмо:

Естественные желания имеют предел, порожденные ложным мнением – не знают, на чем остановиться, ибо все ложное не имеет границ. Идя по дороге, придешь к цели, блуждание же бесконечно. Поэтому отойти подальше от всего суетного, и если, домогаясь чего-нибудь, ты захочешь узнать, естественно ли твое желание или слепо, взгляни, может ли оно где-нибудь остановиться. Если, зайдя далеко, ты заметишь, что идти до цели осталось еще больше, знай, что твое желание рождено не природой.

Одиннадцатое письмо:

Никакая мудрость не устраняет природных изъянов тела или души: что заложено в нас рождением, то можно смягчить, но не победить искусством.

Счастлив тот, кто, присутствуя лишь в мыслях другого, исправит его! Счастлив и тот, кто может так чтить другого, что даже память о нем служит образцом для совершенствования! Кто может так чтить другого, тот сам вскоре внушит почтение.

Двенадцатое письмо:

Счастливей всех тот, кто без тревоги ждет завтрашнего дня: он уверен, что принадлежит сам себе.

"Жить в нужде плохо, но только нет нужды жить в нужде". (Эпикур)

Встретим старость с распростертыми объятиями: ведь она полна наслаждений, если знать, как ею пользоваться. Плоды для нас вкуснее всего, когда они на исходе; дети красивей всего, когда кончается детство. Любителям выпить милее всего последняя чаша, от которой они идут ко дну, которая довершает опьянение.

Что истинно, то мое... лучшее принадлежит всем.

Тринадцатое письмо:

Не столь многое мучит нас, сколь многое пугает, и воображение доставляет нам больше страданий, чем действительность.

Многое мучит нас больше, чем нужно, многое прежде, чем нужно, многое – вопреки тому, что мучиться им вовсе не нужно. Мы либо сами увеличиваем свои страданья, либо выдумываем их, либо предвосхищаем.

Так оно и бывает: мы сразу присоединяемся к общему мнению, не проверяя, что заставляет нас бояться, и, ни в чем не разобравшись, дрожим и бросаемся в бегство, словно те, кого выгнала из лагеря пыль, поднятая пробегающим стадом овец, или те, кого запугивают неведомо кем распространяемые небылицы.

Не знаю как, но только вымышленное тревожит сильнее. Действительное имеет свою меру, а о том, что доходит неведомо откуда, пугливая душа вольна строить догадки. Нет ничего гибельней и непоправимей панического страха: всякий иной страх безрассуден, а этот – безумен.

Может быть, беда случится, а может, и не случится; пока же ее нет, и ты рассчитывай на лучшее.

Если бояться всего, что может случиться, то незачем нам и жить, и горестям нашим не будет предела.

Пятое письмо:

Избегай появляться неприбранным, с нестриженной головой и запущенной бородой, выставлять напоказ ненависть к серебру, стелить постель на голой земле, – словом, всего, что делается ради извращенного удовлетворения собственного тщеславия.

Будем делать все, чтобы жить лучше, чем толпа, а не наперекор толпе, иначе мы отпугнем от себя и обратим в бегство тех, кого хотим исправить. Из страха, что придется подражать нам во всем, они не пожелают подражать нам ни в чем – только этого мы и добьемся.

Шестое письмо:

Если душа видит свои недостатки, которых прежде не знала, это свидетельствует, что она обратилась к лучшему. Некоторых больных надо поздравлять и с тем, что они почувствовали себя больными.

Долог путь наставлений, краток и убедителен путь примеров.

Любое благо нам не на радость, если мы обладаем им в одиночку.

Седьмое письмо:

Возвращаюсь я более скупым, более честолюбивым, падким до роскоши и уж наверняка более жестоким и бесчеловечным: и все потому, что побыл среди людей.

"Но он занимался разбоем, убил человека". – Кто убил, сам заслужил того же. Но ты, несчастный, за какую вину должен смотреть на это? (речь о гладиаторских боях)

Дальше от народа пусть держится тот, в ком душа еще не окрепла и не стала стойкой в добре: такой легко переходит на сторону большинства.

Нельзя уподобляться злым оттого, что их много, нельзя ненавидеть многих оттого, что им не уподобляешься.

"Довольно с меня и немногих, довольно с меня и одного, довольно с меня и ни одного", – сказал тоже очень хорошо, кто бы он ни был.

Долго думай, стоит ли становиться другом тому или этому, но решившись, принимай друга всей душой и говори с ним так же смело, как с собою самим. (третье письмо)

Порок – и верить всем, и никому не верить, только, я сказал бы, первый порок благороднее, второй – безопаснее. (третье письмо)

Сделай шаг вперед – и ты поймешь, что многое не так страшно как раз потому, что больше всего пугает. Никакое зло не велико, если оно последнее. Пришла к тебе смерть? Она была бы страшна, если бы могла оставаться с тобою, она же или не явится, или скоро будет позади, никак не иначе. (четвёртое письмо)

Большинство так и мечется между страхом смерти и мученьями жизни; жалкие, они и жить не хотят, и умереть не умеют. (четвёртое письмо)

Никакое благо не принесет радости обладателю, если он в душе не готов его утратить, и всего безболезненней утратить то, о чем невозможно жалеть, утратив. (четвёртое письмо)

Пространство опыта сужается, выхолащивается. Что такое жизнь сегодня? Родился, в интернете посидел и умер. (Лео Каракс)

Суть драматической формы в том, чтобы идея, даже не будучи чётко артикулированной, сама пришла аудитории на ум. Произнесённое прямо в лицо вовсе не имеет той силы, как обнаруженное людьми самостоятельно. (Стэнли Кубрик)

Если актер должен плакать, снимайте его со спины. Не демонстрируйте зрителям слез. Всем известно, как люди плачут, лучше покажите плечо или спину. Это гораздо сильнее действует на воображение. (Кшиштоф Кесьлевский)

Не знаю, кто придумал термин «магический реализм», но мне он нравится. Он говорит о расширении видения мира. Ведь мы живем в эпоху, когда в нас вколачивают мысль, что мир — такой, и никакой другой. С телеэкрана и отовсюду нам твердят: «Вот он какой». Но мир — это миллион возможностей. (Терри Гиллиам)

Мне всегда нравился этот кроссовер. И попалось мне на глаза это видео. Всегда интересно, когда делают не просто слепку из красивых кадров, а пытаются создать сюжет. Это действительно здорово.

Fandom: Batman Saga, Inception, El Maquinista, Shutter Island
Music: Clint Mansell – Death is the Road to Awe

Брюс Уэйн не понимает: является ли он Бэтменом или это плод воображения во снах? Доминик Кобб и его команда внедряются в подсознание Брюса Уэйна, чтобы разобраться с этим. Но чем глубже они погружаются, тем больше сталкиваются с темным подсознанием Бэтмена. В результате этого Кобб оказывается в навязчивой идеи всего, что есть в уме Бэтмэна.

Никак всё руки не доходили. А зря, зря...
Что собственно нового вершится в моей жизни. Я начала заниматься речью. Моя мама, кроме всего прочего, преподаёт сценическую речь. А я давно замечаю, что речь у меня не самая идеальная. Учитывая мои голубые мечты, стоит довести её до приемлемого состояния. Занимаюсь уже неделю и запал всё ещё не пропал.
Доплела фенечку с рунами. Две рунические комбинации по три символа и моё имя, тоже три. Получилось прелесть что такое. Сейчас, в виду отсутствия у меня достаточного количества чёрных ниток, плету тоненькую цветастую фенечку. На очереди стоит Mr.Freeman, рунический оберег для подруги и обещанная фенечка для друга. С последней есть сложность. Из пущей вредности этот хороший человек оставил на мой выбор всё, включая цвета, длину и рисунок. Я ему говорю, вот возьму, и сплету на ядовито-розовом фоне кислотно-зелёным руническое грубое приворотное заклинание. И будет носить! А он - ха-ха... До осени нужно придумать, сплести и отправить ему по почте.

Сходила на Мадагаскар 3. Ждала самого худшего варианта, но всё оказалось не так плохо! Конечно, есть проблемы с обоснуем... Вроде того, как же это так Алекс бросил свою только недавно обретённую семью и умчался за пингвинами неизвестно куда? Вообще, впечатление было таким, будто факт наличия у Ала отца и матери был стёрт и забыт. Как четыре зверя смогли доплыть своим ходом через океаны и моря из Африки до Монте-Карло не спрашиваю. Вообще, законы физики в этом мультфильме полностью подвластны режиссёрской руке. Ладно, Виталий мог проскакивать через колечки, диаметром в несколько сантиметров. Коты - животные вообще загадочные. Так он ещё и Марти через замочную скважину пронёс! Долго ломать голову над этим феноменом не охота, потому предположим, что наш русский тигр генерирует чёрные дыры. Это объясняет также непонятную параллельную реальность, в которой происходило цирковое представление.
Но если отрешиться от таких прозаических вещей, как обоснуй и логика, и воспринимать всё по-детски просто... Мультик получился очень славным. Весёлым и мотивирующим... И детям, у которых нет огромного багажа насмотренных фильмов, безусловно понравится. Те же, кто смотрит кино часто и помногу, уже с первого появления циркачей могли напророчить, чем закончится мультфильм. Однако, если не заморачиваться, от просмотра можно получить большое удовольствие. Конечно, первый Мадагаскар был бесспорно лучше всех последующих вместе взятых. Но по статистике, сиквелы практически всегда хуже первых фильмов. А что делать? А нужно ли что-то делать вообще? Нет, что-то делать конечно нужно! Например искать и обучать хороших сценаристов. Но это собственно не зрительское дело. Наше дело потреблять, что мы и делаем в огромных количествах.

Кроме всего прочего, взялась за выполнение задания по радио и теле театру. Переделываю рассказ в радио-пьесу. Рассказ взяла именно тот, о котором подумала сразу, как услышала это задание - "Приход ночи" Айзека Азимова. Не знаю почему, но я его очень люблю. Он длинноват для простенькой радио-пьесы, о которой нам говорили, но про ограничения объёма тоже ничего не упоминалось. Мама когда узнала, что я взяла именно этот рассказ, впала в недоумение. Я известный жизнелюб. И выбор мой обычно отличается именно жизнелюбием. Логично было ожидать, что я выберу что-то юмористическое, или одну из сказок Козлова, или что-то подобное. Но выбор мой пал на научно-фантастический рассказ. Он полон псевдонаучных рассуждений и заканчивается довольно печально. Практически все жители планеты, на которой происходят события, впадают в буйное помешательство. Но, как ни странно, в конце рассказа у меня не остаётся трагического послевкусия. Напротив! Апофеоз и катарсис. И так бывает...
Вообще, Азимова искренне люблю всем сердцем. Он как никак мой любимый фантаст! И в его рассказах и в романе (читала только "Сами боги") всегда кроется мысль. И писатель отлично знает, как подать эту мысль, чтобы она выстрелила. В рассказе "Поющие колокольчики" до последнего не понимаешь, как преступление будет раскрыто. И даже когда оно раскрыто, не понимаешь как это только что произошло?! В рассказе "Профессия" до последнего сопереживаешь герою, жалеешь его, и только в конце понимаешь, что радоваться за него нужно, а не жалеть! В общем любовь и преданность с моей стороны.

Всё что вспомнила, всё что на сердце лежало, всё написала.

Сериал более чем великолепный. И музыка в нём не менее великолепная.